Контуры Вятки

Рассказ о Вятке принято начинать словами Николая Костомарова «Нет ничего в русской истории темнее судьбы Вятки и земли её». Не будем менять традицию, только обговорим сразу понимание, через которое автор пытался прорваться, создавая эту записку: СУДЬБА – это не столько прошлое, это еще и будущее, это то, ради чего предназначена Вятка и её земля. При этом под Вятской землей мы будем понимать территорию, в свое время весьма логично объеденную Вятской губернией, иногда называемую Вятским краем и даже Вятской землей.

Представляется нам, не вдаваясь в споры историков, что  Вятская земля в доисторические времена имела кой-какое отношение к легендарно-мифической Гиперборее, возможно, была ее окраиной. В старорусских землях восприятие Вятки  до сих пор осталось как край земли[1], окраина, «где-то за полярным кругом», за Уралом. Но именно через верховья Камы и Вятки уходили племена и народы из Гипербореи в другие земли, оставляя за собой названия мест, речушек, лесов. Современная топонимика  спорит о происхождении многих названий на Вятке, особенно когда в них явные корни санскрита, тюркских или романо-германских языков. Видимо, Вятка-это земля, через которую шли[2]. Шли на Урал и в Сибирь, двигались к Волге и далее везде – в Азию, на Восток, Кавказ.

Земля, через которую шли. Земля, через которую «идут» и сейчас – самое большое в России количество соседей, даже в виде Субъектов Федерации. Земля, через которую в ХХ веке миллионами «шли» на стройки века и в Гулаги, на Урал, Сибирь, Дальний Восток. Не кажется ли странным, что Транссиб пролег через Вятку, когда есть более прямые пути? Такое место – это и есть первый контур, первый штрих в судьбе Вятской земли. Второй связан с ним непосредственно – судьба отмерила Вятке гигантские территории, поражающие воображение любого иностранца. При этом, подчеркну, Вятская земля – это Европа. 

Представляется нам, что Вятка – это земля людей леса: чудь, коми-зыряне, коми-пермяки, вотяки и т.д. и  т.п. Всех племен уже никто и не вспомнит, но осколков легенд, а особенно обрядов и необъяснимых семейных укладов, сохранилось достаточно, которые, правда, уходят навсегда, неизученные и непонятые. Отсюда и совсем неяркие, неказистые дома, часто обращенные к лесам и даже болотам, сумасшедшая, необъяснимая страсть к охотам, рыбалкам, просто прогулкам в лесах и перелесках, ягодам и грибам, травам, отсутствие даже у современных городских детей страха пред лесом.[1]

Вятская земля – Земля Леса, среда обитания и жизни вятчан, настоящая кладовая, при чем воспринимается она ими как неисчерпаемая и восполняемая.  Как только появиться контур Земли Леса, а не территории, где растет много деревьев, так раскроется и вторая линия судьбы, судьбы уникальной и неповторимой, действительно неисчерпаемой.

Представляется нам, что еще одна судьба Вятки, как ни странно, отражена в поговорке «всему богатству матка». Только понимание богатства у вятских другое: здесь трудный хлеб, здесь много усилий идет на выживание в холодные зимы, но здесь всего достаточно, чтобы жить большой семье и всех в ней накормить, одеть и обуть. Статистика прошлого века неумолима – из Вятки всегда вывозили огромное количество продовольствия.  Здесь не было голодомора[1], а нищенство было образом жизни. Помогала этому и еще одна особенность – крестьянский уклад, общинный[2]. Он очень логично воплотился в уникальном опыте земства и потом даже в колхозах. Понятным тогда становиться появление именно на Вятке и первого в России городского банка, выстроенного на принципах «общинной кассы»[3]. В практике мы часто сталкиваемся с вятским пониманием богатства, как разумно достаточного в противовес общепринятому «денег мало не бывает», «деньги должны приносить деньги»[4] и т.д.

Вятская земля – Земля Разумного Богатства - Достаточного.  Как только этот контур проявится более отчетливо в экономической и политической культуре, в системах образования и воспитания, сама среда бизнеса, делания дела, станет более прозрачной и понятной и сможет сделать семьи вятчан обеспеченными. Только вслед за этим возникнет конфликт с макроэкономическими процессами, с той экономической гонкой в никуда, которой увлекли Россию за последние годы.

Представляется нам, что ни в коем случае нельзя обойти еще одну линию судьбы Вятки - долгое время она была и «маткой народа». На землях Вятской губернии действительно «плодились и размножались», поставляя «народонаселение» во все мыслимые и немыслимые земли – целые города и улицы на Урале, в Сибири, на Северах.  Многие еще помнят, откуда они и приезжают ставить поминальные кресты на пепелищах своих деревень и сел. Эта Родовая линия судьбы (в смыслах и рождений и Родов) напрямую связана с тем, что Вятка принадлежит к крестьянской цивилизации. Со всей её ментальностью и укладами.  Именно для нее органично и естественно продолжение Родов, тем более при условиях достаточности земли и пищи - все другие типы цивилизаций ограничивают рождаемость, устанавливая табу или специальные условия. Трагедия ХХ века, связанная с Красным проектом, неистово уничтожала крестьянскую цивилизацию, вырубив, утащив, споив гигантское количество населения в коллективизациях, войнах, урбанизации, индустриализации  и других бедах. Но осколки крестьянской цивилизации живы и по настоящее время практически в каждой семье[1], во внутренней культуре любой организации, от местного правительства до мини-магазинчика, пусть как осколки, необъяснимые рудименты,  но их можно разглядеть на каждом шагу, в каждом действии или бездействии вятских.

Вятская земля  вновь может вернуться к своей судьбе как Родоначальницы, следовать ей, сохраняя, выпестывая, культивируя крестьянские нормы и ценности: земли по- прежнему более чем достаточно, она вместе с Лесом  в состоянии прокормить миллионы и миллионы людей, ее надо просто отдавать людям под  дома и усадьбы, отдавать всем, кто готов ее взять, чтобы жить на ней – без ограничений по расе, вере и нации. Все остальное нарастает само. 

Представляется нам, что крестьянская цивилизация Вятки обеспечила еще одну сторону ее контура - большое количество народа, которого всегда прибывало, обесценило жизнь человека. Она ничего не стоила и не стоит, не ценилась и не ценится. Бесшабашное и бессмысленное геройство проявлялось во всей истории вятских – в походах на Золотую Орду, массовым исходом с Ермаком на завоевание Сибири, более 250 героев Советского Союза за годы Великой Отечественной войны и т.д. Стремление к «подвигам», авралам, практически сознательный (скорее бессознательный) отказ от систематического, планового и поступательного движения в пользу  лозунга «Давай! Давай!» наблюдается постоянно во многих проявлениях. Как и еще одна сторона: вятские - люди вольные. Здесь республика вплоть до 1489 года, падения перед Москвой, Вятка не знала крепостничества. Вольность устройства собственной жизни отразилась и в знаменитой на всю Россию поговорке про «свои порядки» и «особенки».

 Может в этом скрыть еще один СМЫСЛ Вятки? Наверное, его можно поставить на службу: дать вятским смысл их жизни, и появится энергия действия, героика буден, подвиг служения Великой Цели, дать вольно распоряжаться своей жизнью и своей территорией, лелеять и поддерживать именно отличия, уникальности, т.н. «неформат».

Уникальным для Вятки, в отличие от других старорусских земель, является сильнейшее влияние языческой, дохристианской культуры – не случайно Вятка считается в округе землей языческой, наполненной священными рощами, полянами, курганами, даже озерами – сюда приходят и соседние народы поклоняться своим богам.  Сила язычества на Вятке признавалась православной церковью – отсюда большая роль отводилась миссионерству и строительству храмов за казенный счет, а не приходами. Один из православных священников как-то рассказывал после путешествия по области, что практически в каждой деревне встречал колдунью или ведьму, а многие женщины, не отдавая себе отчета, используют приговоры и заговоры также обыденно и просто, как приготовление обеда. Знаменитая «цивилизованная» целительница Г. Ануфриева в свой книге по традиционной медицине приводит заговоры наряду с другими способами лечения, поясняя, что сама их использует, но никакого разумного объяснения не видит. По мнению приезжих, настоящее сумасшествие происходит в родительские субботы и другие праздники поминовения усопших - чисто языческая вакханалия[1]. ТАКОГО нет ни на одной территории!!! Как эту линию судьбы понять и приспособить для ее будущего? Банально  поставить на службу туристическим центрам? Оставить в распоряжении Церкви?

Или все же перевести в понимание органичной и полнокровной жизни на Вятской земле человека в миру с собой, природой, землей и лесом. Если это наложить на территории и крестьянское устройство – вновь получается  уникальная организация вятской жизни, готовности и способности принять здесь тех, кто разделит именно такую судьбу.

Представляется нам возможным говорить в связи с этим еще об одном контуре Вятки – чудесной, чудной, необычной. оРоссию поговорке

 Осталось это в характере и ментальности вятских от чуди или имеет другие корни, но количество «чудных людей» в Вятке заметно во все времена. Знаменитые деревянные часы Бронникова, Шамшуренков с его снарядом по подъему Царь-колокола и самобеглой коляской, идеями каналов и «подземной колесной дороги», как не вспомнить Циолковского, придумывающего на Вятке межпланетные путешествия. Весьма органичен тогда и титул «родины русской романтики» - именно здесь появился Александр Гриневский. И эти чудачества не переводятся – до сих пор создаются на Вятке летальные аппараты, вечные двигатели, пишут стихи в канализационных люках и пр. странные и необъяснимые события и открытия, странные люди. Это проявилось даже через превращение трагического - избиения устюжан на Раздерихинском овраге в праздник свистуньи! Но в результате она закрепила такой символ Вятки как Дымковская игрушка, которая, по сути, игрушкой-то никогда не была - языческий свисток. У других народов их символы весьма практичные – платки, подносы, ковши, вятские же придумали что-то нелепое и абсолютно непригодное, но по красоте и своей силе воздействия действительно необъяснимо чудесное.

Вот и еще один контур Вятке прорисовался  – жизни, полной чудес и чудачеств. Опять же поддерживая, лелея и оберегая все эти странные и непонятные явления и события с разных сторон и разными, грубыми словами называя, системами, структурами и институтами. И тогда проявится судьба Вятки во всей своей красе, но сначала  Вятка должна появиться на карте мира, именно само слово и затем вытянет оно за собой все остальные контуры своей жизни, своего предназначения.