Протест на Вятке: под знаменем системной оппозиции
ТРЕТЬЕГО НЕ ДАНО?
Организаторы митингов в Москве сознательно пытались дистанцироваться от действующих политиков. Не случайно к микрофонам на Болотной и Сахарова так и не пригласили ни одного из кандидатов в президенты. Да и выступления лидеров несистемной оппозиции после неодобрительного свиста площади в адрес Немцова, Касьянова, Каспарова свели к минимуму, позиционируя протестное движение за честные выборы как общегражданское. В Кирове все произошло по сценарию с точностью до наоборот. Стихийный протест после массовых фальсификаций на думских выборах возглавили лидеры оппозиционных партий, умело переведя его плоскость выборов городских. Если на декабрьском митинге яркими выступлениями запомнились журналист Николай Голиков, поэт Сергей Ухов и другие «несогласные», не имеющие отношения к выборным штабам, и даже наш беспартийный губернатор Никита Белых по просьбе митингующих сказал свое слово в микрофон, хоть и не с трибуны. То уже на митинге 4 февраля про итоги в декабрьских выборах почти забыли, а антипутинские лозунги были обильно разбавлены антибыковскими. Выступали в основном лидеры именно оппозиционных парламентских партий, ведущие своих сторонников в городскую Думу. Массовка тоже имела ярко выраженную партийную окраску, и, может быть, именно поэтому лозунгам явно не хватало креативности. Кстати, вятская интеллигенция и средний класс по разным причинам не стали движущей силой протеста, и это еще одно коренное отличие от московского митингового движения.
В Кирове накануне выборов довольно четко выкристаллизовались два противоборствующих партийно-олигархических блока: региональное отделение «Единой России» окончательно перешло под контроль группы Березин-Крепостнов, а местные отделения КПРФ все более четко ассоциируются с бизнес-интересами уже почувствовавших вкус власти братьев Русских и примкнувшего к ним Доронина.
До недавней поры в качестве «третьей силы», стоящей над схваткой, многие наблюдатели были склонны рассматривать губернатора Белых. Но его вхождение в предвыборный штаб Путина и особенно история с «самоустранением» от выборов по одномандатным округам врачей-оппозиционеров после бесед в кабинете главы облздрава еще раз доказали, что независимых региональных лидеров в российской вертикали не бывает. Впрочем, люди, хорошо знающие нашего губернатора, уверены, что своего последнего слова Никита Юрьевич еще не сказал, а публичных унижений не забыл. И весьма возможно, что в случае примерно равного представительства главных противоборствующих сторон, именно у него в руках после выборов окажется та самая «золотая акция» в ЗАО «Кировская городская дума», которая позволит серьезно поторговаться с обеими группировками за совместный контроль над областным центром.
БУНТ ОБИЖЕННЫХ МИНОРИТАРИЕВ
Проводя дальше аналогии с экономикой, нельзя не вспомнить, что популярность Алексея Навального, которого все больше лидеров общественного мнения рассматривают в качестве будущего лидера российской оппозиции, начала стремительно расти именно на его проектах по защите прав миноритарных акционеров крупных госкорпораций. Именно защита прав миноритариев в широком понимании этого процесса оказалась актуальна в среде «сетевых хомячков», которые неожиданно для власти, а, может быть, и для самих себя превратились в тот самый средний класс, который вдруг осознал свои экономические и политические интересы.
Так уж повелось в России с начала 90-х, что даже крупный, но не контрольный пакет акций не гарантировал его обладателю ни экономического благополучия, ни просто спокойной жизни. Можно привести сотни примеров и на российском, и на местном уровне, когда младшие партнеры оказывались в лучшем случае не у дел вследствие какой-нибудь хитрой допэмиссии, а в худшем – под следствием (если партнер задумавший получить полный, контроль над предприятием, имел влиятельных друзей среди правоохранителей). Действо, происходящее в последние месяцы в лондонском суде, еще раз наглядно продемонстрировало всему миру нравы российского бизнеса недавнего прошлого. Эти российские экономические реалии, наряду со многими другими факторами риска, до сих пор препятствуют притоку в нашу страну серьезных инвестиций и гонят российские деньги на Запад.
Между тем, обладание контрольным пакетом в 2/3 голосов в прошлой Госдуме сыграло злую шутку и с партией власти. Изменение «под себя» всего выборного законодательства явилось по сути своей той же самой хитрой допэмиссией, которая всезаконна по форме, но оставляет партнеров у разбитого корыта. На политическом уровне это привело к тому, что целые слои общества остались без своего представительства в «совете директоров» государства российского, ибо своих кандидатов в бюллетенях попросту не нашли.
Недовольство «обиженных миноритариев», вылившееся на улицы, заставило властный тандем в срочном порядке «воспринять сигналы общества» и, как минимум, пообещать выборы губернаторов и регистрацию оппозиционных партий. Во что в итоге выльется очередная попытка политической реформы сверху, покажут уже первые шаги Путина после возвращения в Кремль. Самые горячие головы заранее хоронят «Единую Россию» как ведущую политическую силу (чего стоит только явное дистанцирование Путина в ходе предвыборной кампании от выдвинувшей его партии), другие видят светлое будущее партии власти в ее демократизации (например, политологи серьезно обсуждают возможность дробления единороссов на либеральную, центристскую и социал-демократическую фракции. Впрочем, все это очень напоминает попытки Горбачева демократизировать КПСС сверху, без создания в стране реальной политической конкуренции. Чем это закончилось мы все хорошо помним.
№ 1, январь-февраль 2012 года