Срываются первые гайки
«В городке периферийном / Отдаёт весна бензином, / Дремлет сладко замороченный народ...», - начало этой песни Олега Митяева художник Владимир Усатов взял названием своей выставки. И хоть на дворе была не весна, а зима (9 января), и пахло не бензином, а газом (вернее, перекрытием крана Украине и Европе), но народ, как всегда, дремал: Деда Мороза с Николай Иванычем еле выпроводил, а с Никитой Юрьичем ещё не чокнулся.
В обстановке безвластия и удалось устроить усатовскую «персоналку». Ещё летом от неё отказался Дом-музей Хохрякова (дескать, начальство худмузея запретило им выставки современных художников), а Герценка сослалась на мнение директора Гурьяновой, что у них не место для портретов «персон нон грата» типа Бориса Сметанина и Евгения Останина. Осенью отказ последовал от Пушкинки: мол, на картинах Усатова много пьют, а у нас тут дети ходят, могут пристраститься. Да и что скажет Луиза Борисовна, главная по культурной нравственности, мироносица наша?!
А вот директор музея Грина Маргарита Махнёва дала «добро»: автор «Алых парусов» и сам грешил алкоголем (и, по свидетельству современников, кокаином), и вообще живопись Усатова - пропаганда не пьянства, а веселья, радости жизни и творчества. Маргарите Аркадьевне понравилось.
Презентация вышла своеобразной. Литературный клуб «Верлибр» приписал честь первооткрывателей Усатова себе: мол, это они, как старик Державин, заметили Володю (на выставке «Без цензуры» на Либкнехта), учуяли близкий им примитивистский дух, написали очерк (см. «Особую» №24 за 2008 год) и заказали, как гильдия купцов Рембрандту «Ночной дозор», свой коллективный портрет. «Патрет» висел на музейной стенке и доказывал, что сказанное - вроде бы правда.
Герои портрета почитали стишки. Об чём, бишь? Сергей Ухов - об тирании. Михаил Коковихин - об грядущей погибели шавки тирана. Николай Голиков - об коте Сяпе (тоже попавшем на портрет «Верлибра»). Дима Хоробрых - об печени, которая «знает, кто когда и сколько выпил» и «не идёт на компромисс». Светлана Сырнева запомнилась тем, что подзабыла строку. Зато на её стихи спел песню бард исторических наук Евгений «Джон» Останин (тот самый, «невъездной» в Герценку).
Статус мероприятию повысила вип-персона - шансонье всея Вятки Иван Глухов (однокашник Усатова по худучилищу). Изображённый и на портрете «Верлибра», и отдельно (с голым пузом), он подудел в какие-то сопелки-дуделки, по звуку типа флейты. А художник-преподаватель Нелли Зубарева припомнила, что Володю учили классической манере, но он не поддался: сохранил-таки свой особый - анимационный - взгляд и простонародное чувство юмора.
И тут, запыхавшись, в музей явился поэт и журналист Олег Чарушин. Успел на фуршет! Его заставили прочесть «штрафную». Все заметили, что он в шикарном костюме: видно, готовится к новому назначению. Олега Анатольевича, бывшего сотрудника прокуратуры, прочат, по слухам, в главы ДИАРСО - в качестве ликвидатора этого тоталитарного «министерства правды». Впрочем, с такой же функцией он вполне бы справился и во главе местного «министерства культуры» (давно пора!). «Yes, we can!», - заявил кандидат, повторив слоган Барака Обамы.
«С похмелья / В гости захожу, а там Барак Обама, / Самый главный в мире чёрный, на х... ему реклама, - развил тему поэт ненорматива Дима Хоробрых. - Он и так известен всюду - / И зажравшимся особам, и бомжующему люду. / Даже я, живущий в жопе, как ни странно, в курсе дел, / От случившегося в мире раньше срока поседел. / Шутка ли? - У негров власть. / Мне осталось только спиться и в депрессию упасть / Или вовсе зачеркнуться, умерев в помойной яме, / Типа, в качестве протеста / И назло / Барак Обаме».
А продолжить знаменитый цикл «С похмелья» Дима пообещал стихом, начинающимся так: «С похмелья / Захожу в кабак, а там Никита Юрьич / С сигарой от Фиделя...».
Короче, выставка продлится до февраля.
Григорий Голицын