Один серый, другой белый

История с передачей автодороги «Кострома – Шарья – Киров – Пермь» в федеральную собственность обросла подробностями – новыми, но крайне противоречивыми.

Так уж исторически сложилось, что своих правителей народ старается именовать не по отчеству, как обычно кличут добрых соседей, и не по форме носа, как обычно зовут тайных врагов, но исключительно по цвету их резиденции – то есть в принципе отказывая им в видовом родстве. Хочешь испортить настроение жителю деревни Горланиха? Поинтересуйся у него, как зовут костромского губернатора – и бедолага сутки будет ходить с обиженным на тебя лицом, как если б только что знал, да забыл. А потом спроси про Красный дом – и он тут же вернее любого компаса укажет тебе нужным пальцем на Кострому. Тем же эксперимент кончится в республике Коми, если спросить про Жёлтый дом, в Кировской области – про Серый, а, скажем, в Буэнос-Айресе – если про Розовый. 

Впрочем, про Буэнос-Айрес – это я так, к слову. А вот Серый с Красным домом надысь и вправду отличились, да ещё и Белый к своим чудачествам приплели. В смысле, тот Белый, что на Краснопресненской набережной, – если вам вдруг послышалось, что на Пенсильвания-авеню.  

А началось всё с того, что некая чиновная дама, находясь в статусе заместителя областного министра и представляя собой Серый дом, вдруг с утреца заявила, что процесс передачи автодороги «Кострома – Шарья – Киров – Пермь» в федеральную собственность приостановлен из-за отрицательных заключений на проект со стороны Белого дома или, точнее сказать, Минфина и Минэкономразвития, которые этот дом представляют. Ну, а поскольку с дорогами на территории, подотчётной Серому дому, ситуация и без того близка к революционной – в ленинском понимании этого слова, когда верхи не могут (на весь 2016 год дорожное строительство в регионе планируется лишь на двух участках: «Демаки – Николаево – граница Удмуртии» да «Опарино – Альмеж»), а низы не хотят, – то и, соответственно, заявление чиновницы вызвало бурный общественный резонанс. И, поверьте, неблагозвучное слово «просрали» («опять просрали», «и это просрали», «просрали всё») в нахлынувшем словесном потоке было одним из самых литературных.

Радость любителей низкого слога, однако же, долгой не оказалась, потому как уже к вечеру того же дня в диалог с Серым домом вступил Красный, представитель которого с порога – и не без лёгкого сарказмца – опроверг слухи о «заморозке» проекта и отрицательных отзывах Белого дома, уточнив, что на самом деле речь идёт всего лишь о «некоторых замечаниях профильных министерств, которые в данный момент устраняются», меж тем как никаких «причин, препятствующих передаче трассы в собственность государства, нет» и «с 1 января 2016 года данная дорога станет федеральной». Чем вогнал жителей сопредельной территории – то бишь подданных Серого дома – в состояние окончательного столбняка. Ибо если жить под департаментами, которые работают через пень колоду, они худо-бедно ещё привыкли, то как относиться к замоблминистрам, которые тупо не в теме, для них стало задачкой, в радикалах не разрешимой.

…Давным-давно, в советские ещё годы, мне случилось быть в гостях у одной интеллигентной кировской семьи. И там, томясь в гостиной в ожидании приглашения к столу, я присел за пианино и стал, помнится, что-то тихонько наигрывать – просто, чтобы убить время. Ну, и, естественно в этот момент в комнату вошла хозяйка дома. «Ой, а я-то думала, вы плохо играете на пианино», – всплеснула она руками. А потом, выдержав паузу, грустно добавила: «А вы, оказывается, совсем не умеете».