Институт доверия
Председатель Арбитражного суда Кировской области – о налоговых схемах, экономическом кризисе, банкротствах и доверии.
О схемах
Налоговая служба ведёт сегодня активную работу по досудебному урегулированию споров, поэтому до арбитражного суда, как правило, доходят уже только очень серьёзные, объёмные дела, связанные с оспариванием решений, вынесенных по результатам выездных проверок, где, по мнению налоговиков, фигурируют незаконные схемы ухода от налогообложения. Число дел по признанию недействительными решений налоговых органов год от года снижается. Если в 2015 году мы рассмотрели 92 таких дела, то в 2016-м – только 77. И это при том, что работа по наполнению бюджета в связи с экономическим кризисом ведётся налоговыми органами не в пример активнее, чем в прежние годы.
Рассматривать такие дела крайне сложно, от судьи требуется высочайший профессионализм, да и длятся эти процессы по несколько месяцев. Но главное – чтобы решение было обоснованным и справедливым. Вопрос ведь ставится как: может ли налогоплательщик рассчитывать, что суд встанет на защиту его прав? Мой ответ: да, может. И статистика это подтверждает: в 2015 году мы удовлетворили 36 из 92 заявлений по оспариванию решений налоговой службы, это 39%, в 2016-м – 24 из 77, это 31%. То есть количество таких дел уменьшается, а процент удовлетворённых исков остаётся в пределах 30-40%.
Схемы, которые используют налогоплательщики, – тема очень тонкая. Здесь важно отметить, что идентичных дел с одинаковыми фактическими обстоятельствами не бывает. Поэтому одна и та же, казалось бы, ситуация в одном случае может быть признана законной, а в другом – нет. Так, на одном кировском предприятии решили оптимизировать бизнес и создали на базе транспортной службы дочернюю фирму, чтобы она не только свою продукцию перевозила, но и могла оказывать услуги третьим лицам, зарабатывая дополнительные средства. Налоговая служба сочла, что предприятия взаимозависимы, а схема создана для ухода от налогообложения. Однако сами предприниматели, а затем и арбитражный суд с мнением налоговой не согласились. Но, повторю, одинаковых ситуаций не бывает. И если кто-то другой решит использовать ту же схему, посчитав обстоятельства аналогичными, он может сильно ошибиться. И ошибка может повлечь такие последствия, что деятельность предприятия будет попросту прекращена. Не стоит забывать, что большинство налоговых схем находятся на грани уже уголовного законодательства. И прежде, чем их применять, надо серьёзно подумать.
Президент России Владимир Путин, выступая не так давно на заседании Совета по стратегическому развитию и приоритетным проектам, чётко и ясно дал понять, что налоговая политика, с одной стороны, должна обеспечивать пополнение бюджета, а с другой – не препятствовать активной инвестиционной деятельности в предпринимательской среде. И найти этот баланс – важнейшая задача, особенно для кризисного периода. Да, налоговые ставки в последнее время не повышаются, но нагрузка на бизнес всё равно растёт. Введение новых контрольно-кассовых машин, внедрение Единой автоматизированной информационной системы госконтроля над оборотом этилового спирта – всё это, конечно, нужные, необходимые меры, но платить за них приходится предпринимателям. Между тем, не следует забывать, что деловая активность, которая возникает в предпринимательской среде, – явление не ординарное, не все люди могут быть предпринимателями, тем более успешными. И если человек решил заняться этим и создал хотя бы пять рабочих мест, он уже заслуживает уважения и определённого внимания со стороны властей.
О кризисе
С чего начинается кризис для арбитражного суда? С того, что к нам начинает поступать очень много исков на небольшие суммы по договорам поставки, подряда и оказания услуг. У предпринимателей не хватает оборотных средств, и они ищут возможность взыскать дебиторскую задолженность с контрагентов. А поскольку неплатежи, как правило, идут по цепочке: первый не заплатил второму, второй – третьему и так далее, – явление быстро приобретает массовый характер. В результате на протяжении последних лет мы имеем по 15-16 тысяч заявлений ежегодно. И среди них очень много именно таких.
В 2016 году, правда, количество дел по договорам поставки и возмездного оказания услуг несколько снизилось (на 13% и 6% соответственно). Однако одновременно снизилось и число мировых соглашений, которые заключаются между сторонами. Из чего можно сделать вывод, что основной объём дебиторки уже взыскан, но оборотных средств бизнесу по-прежнему не хватает. На 25% меньше стало споров и по договорам подряда, что обусловлено ситуацией в строительной отрасли: сократилось число сдаваемых объектов – сократилось и число споров. Так что говорить о том, что кризисные явления преодолены, было бы преждевременно.
Что меня действительно удивило – это снижение активности бизнеса на рынке госзакупок. Казалось бы, в кризисный период предприниматели должны как никогда биться за доступ к государственному финансированию – это же гарантированный источник средств. Но по 2016 году мы, наоборот, наблюдаем снижение. Почему? Ответить на этот вопрос я пока не готов. Возможно, это связано с сокращением числа предпринимателей, которые выходят на рынок. Мы как бюджетное учреждение тоже закупаем продукцию, необходимую для работы, и я вижу, что круг поставщиков, которые выходят на торги, сужается. Взять ту же бумагу: если раньше было до пяти поставщиков, то сейчас – два-три. Рынок сжимается.
Об оздоровлении
Условно говоря, существуют два варианта банкротства: управляемое и неуправляемое. Управляемое – когда есть потенциальный инвестор, который готов приобрести предприятие, попавшее в сложную финансовую ситуацию, и – пусть даже через завершение конкурсного производства, за счёт замещения активов – создать на его базе новое, которое продолжит функционировать на тех же площадях, с теми же производственными мощностями. Здесь самый наглядный пример, хотя и не самый свежий – Кировский шинный завод. Сегодня, увы, таких инвесторов не так много. Восемь крупных промышленных предприятий региона находятся в процедуре внешнего управления, но только по немногим из них прослеживается, что потенциально они могут из него выйти. А ведь чем замечательно внешнее управление? С введением этой процедуры устанавливается мораторий на удовлетворение требований кредиторов, и предприятие может наработать определённый объём оборотных средств. То есть, в идеальном варианте, на внешнем управлении процедура банкротства должна завершаться, а предприятие – возвращаться к нормальной работе. В жизни, к сожалению, всё гораздо сложней. Что сегодня происходит с «Красным инструментальщиком»? А с «Кировским машзаводом 1 Мая»? Это же одни из крупнейших предприятий, которые формируют наш город как промышленный центр. Хочется, чтобы у них всё закончилось благополучно. Но вот получится ли?
Надо понимать, что арбитражный суд непосредственно в процедуре банкротства не участвует: мы только контролируем ход ведения процесса, проверяем законность действий кредиторов и арбитражного управляющего. И если есть слаженная позиция среди кредиторов, если есть компетентный арбитражный управляющий, который думает о восстановлении предприятия, если все заняты поиском инвестора, то шансы на благополучный исход высоки. К сожалению, уже в самом начале судебного процесса, как правило, выявляются определённые группы кредиторов с разнонаправленными интересами, которые пытаются любыми способами решить свои финансовые проблемы, получить какую-то долю. Хотя прекрасно понимают, что тот объём, который задолжало предприятие, попавшее под процедуру банкротства, им всё равно не вернуть: есть задолженность по налогам, по заработной плате. Когда ещё дело дойдёт до третьей-четвертой очереди! В итоге ситуация затягивается, а чем дольше она длится – тем меньше остаётся шансов на финансовое оздоровление. Вспомните наши птицефабрики, которые сейчас все в конкурсном производстве. Важное составляющее агропромышленного комплекса – а потенциального инвестора, насколько мне известно, по-прежнему нет.
Что касается банкротства предприятий-застройщиков, то по ним ситуация в Кировской области отличается от типичной российской в лучшую сторону. У нас практически не было дел, где предприятие банкротилось бы по дому на уровне котлована, меж тем как в соседних регионах такие случаи нередки. У нас все объекты на стадии 70-90% готовности. А, значит, у них есть перспектива, можно найти инвесторов – была бы добрая воля.
Лично мне очень хотелось бы, чтобы как можно больше дел о банкротстве предприятий завершались не распродажей имущества, а возобновлением их работы. Но говорить, что в этом отношении наблюдается какое-то улучшение, я бы не стал.
О физлицах
В январе 2017 года Верховный суд России вынес определение, которое существенно изменило судебную практику. Теперь отсутствие у гражданина имущества не может считаться безусловным препятствием для использования механизма потребительского банкротства. Раньше, рассматривая такие дела, мы исходили из того, что если нет имущества, то процедура банкротства теряет смысл, и производство прекращали.
В понимании законодателя банкротство – это не индульгенция, когда взяли и списали все долги, а процедура, которая хотя бы в минимальном объёме должна удовлетворить требования кредиторов. Сегодня ситуация заметно усложнилась.
Дело в том, что – по закону – должник обязан указать в своём заявлении ту саморегулируемую организацию (СРО), которая должна назначить арбитражного управляющего. И арбитражный суд направляет в эту СРО запрос о предоставлении управляющего. А в ответ получает отказ, так как управляющие не хотят работать с должниками, у которых нет имущества, а, значит, и денег на оплату их услуг. Должник вносит на депозит 25 тысяч рублей, но за эти 25 тысяч в СРО не могут найти желающих. Мы отправляем запрос в одну организацию – отказ, во вторую – отказ, в третью – отказ. А если в течение трёх месяцев суд не утвердит арбитражного управляющего, то производство по банкротству подлежит прекращению. Ситуация парадоксальная, но именно так обстоят дела.
Видимо, осознав, что в нынешнем его виде закон о банкротстве физических лиц к прогнозируемому результату не привёл, Министерство экономического развития вышло с законодательной инициативой о введении упрощённой процедуры банкротства граждан. Документ уже прошёл общественное обсуждение и, если депутаты Государственной Думы его одобрят, может вступить в силу уже в этом году. Предполагается, что упрощённая процедура будет применяться в отношении физлиц, сумма долга которых больше 50 тысяч, но меньше 900 тысяч рублей, а число кредиторов не более десяти, при этом заработок должника не должен превышать трёх прожиточных минимумов, а у самого должника не должно быть судимости за экономические преступления. Процедура проводится без утверждения финансового управляющего, без проведения собрания кредиторов, без анализа финансового состояния, без применения реструктуризации. Всеми делами должен заниматься сам должник: и реализацией имущества, если таковое имеется, и размещением публикаций по торгам. Правда, если хотя бы один кредитор на упрощённую процедуру не согласится, тогда её не ввести. Так что, в любом случае, работы по закону о банкротстве физлиц у нас впереди ещё много. Будем нарабатывать практику.
О доверии
Качество работы наших судей можно оценивать по-разному. Можно посмотреть, скажем, на число отмен в апелляционной инстанции – оно традиционно невелико. В 2015 году из примерно пятнадцати тысяч дел, которые мы рассмотрели, судебные акты были отменены по 187, это 1,2% – без учёта мировых соглашений и отказов от иска. Если же считать от числа поданных апелляционных жалоб (а их было 1999) – то 9,4%. В 2016 году картина практически не изменилась: 1,5% от числа рассмотренных дел и 9,4% – от числа жалоб. То есть качество нашей работы можно назвать стабильно хорошим.
А можно судить, например, по уровню доверия общества и бизнеса к нашему суду. В конце 2016 года федеральный журнал «Арбитражная практика для юристов» провёл опрос среди практикующих юристов и предпринимательского сообщества. В анкете было более тридцати вопросов – начиная от месторасположения и транспортной доступности здания суда и заканчивая уровнем профессионализма и этическими качествами судей. Так вот: из 115 российских судов, участвовавших в опросе, Арбитражный суд Кировской области занял первое место.
Нет, я и без этого опроса знал, что у нас есть чем гордиться, что у нас стабильно хорошие показатели по качеству, что у нас профессиональный коллектив, который складывался годами – в июне нашему суду исполнится 25 лет. Но когда всё это ещё и подтверждается доверием людей, которые к нам приходят… Честно говоря, я очень рад и очень горжусь нашим коллективом.
Доверие общества к арбитражному суду – это главное, ради чего мы работаем. Доверие и закон: между этими словами можно ставить знак равенства. Если будет доверие – будет работать закон. Не будет одной составляющей – не будет и другой.
Для справки:
В 2016 году на рассмотрение Арбитражного суда Кировской области поступило 15808 заявлений – на 20 заявлений меньше, чем в 2015-м.
Зарегистрировано 514 обращений о несостоятельности (банкротстве), из низ 253 – о признании банкротами граждан с суммами долга от 39 тысяч до 900 миллионов рублей.
Количество заявлений по спорам, возникающим из гражданских правоотношений, выросло на 0,5%, а по административным – сократилось на 6%. В частности, увеличилось число споров по энергоснабжению, уменьшилось – по договорам поставки, подряда и оказанию услуг. Рассмотрено больше дел, связанных с охраной интеллектуальной собственности, а также о реорганизации и ликвидации предприятий. Значительно выросли взыскания обязательных платежей и санкций по заявлениям Пенсионного фонда и Фонда социального страхования, отмечен рост и по налоговым спорам.
Суд рассмотрел 19126 заявлений. Средняя стоимость одного дела составила 13403 рубля. Самым «дорогим» оказался иск о взыскании 747,95 миллиона рублей задолженности по кредитному договору Сбербанка России к ЗАО «Маяк-Инвест» (заявление возвращено в связи с несоблюдением досудебного порядка). А самым «дешёвым» – о взыскании одного рубля и десяти копеек финансовых санкций по заявлению налогового органа (в удовлетворении требований отказано из-за пропуска срока).
В 2016 году в Арбитражном суде Кировской области завершено 199 производств по делам о банкротстве (в 2015-м – 292). В их числе – ООО «Русплитпром», ООО «Алекс-Авто-1» и ООО «Мета-Лизинг». Идут процедуры наблюдения на предприятиях ООО «Тека Энтерпрайз», ООО «АвтоСпецГарант», ООО «Стрижевский силикатный завод «Силворд» и ООО «Автосалон «Союз». В отношении ОАО «Кировский машзавод 1 Мая» введена процедура внешнего управления. Конкурсное производство открыто в отношении ОАО «Экспериментальный завод спортивного оборудования «Динамо», УК «Вятжилсервис», ООО «Европейский», ОАО «Белохолуницкий машстройзавод», ООО «Кировхлебпром», ООО «Комбинат хлебопродуктов», ООО «Птицефабрика «Фалёнская», ООО «Уржумская птицефабрика», ООО «Птицефабрика «Костинская».
В 2016 году в Арбитражный суд Кировской области было заявлено требований на общую сумму 13,9 миллиарда рублей, требования на 8,7 миллиарда удовлетворены. Сумма госпошлины, перечисленной в федеральный бюджет, составила 87,4 миллиона рублей.
Судом назначено проведение 205 экспертиз, в том числе – по строительному подряду, по купле-продаже и по установлению рыночной стоимости имущества.
6838 дел (то есть каждое третье) были рассмотрены в порядке упрощённого производства – без проведения судебного заседания. 93 дела рассмотрены с использованием системы видеоконференцсвязи. Кроме того, исполнены 224 поручения других судов. Киров обеспечил связь с судами Астраханской, Иркутской и Калининградской областей, Забайкальского, Приморского и Хабаровского краёв, республик Дагестан, Крым, Карелия, Якутия (Саха) и т.д.
Средняя нагрузка на судью составила 56 дел в месяц. Судейский корпус арбитража укомплектован, работают 36 судей.